— А как вы…
— Как, как, как — экий ты любопытный человек. Сказал, потом все объясню. Сейчас я отгоню машину за угол, чтобы твой Вованчик ее не заметил, когда будет возвращаться. Постой здесь секундочку. Надеюсь, твой сторож еще отдохнет малость в отключке.
— Я ему и ручкой пистолета по голове врезал, а потом еще и ногой в пах. Пистолет и так увесистый…
— Макаров.
— А я его еще за глушитель держал, так что удар получился, что надо.
— Молодец.
Что за чудеса, пронеслось в голове Олега, может, ему это все кажется? Может, это именно он все-таки в отключке? Да нет, не похоже. С другой стороны, странный какой-то омоновец. Откуда-то имя знал. Откуда? Чушь какая-то. Машина завернула за угол, так, что теперь от дачи ее совсем не было видно, и омоновец снова подошел к Олегу.
Они снова вошли в дом. Димка по-прежнему постанывал, глаза его были закрыты.
— Как ты его ловко отделал…
На лбу Димки виднелось что-то темное.
— Неужели это кровь? — пробормотал Олег, и омоновец рассмеялся.
— Когда человека треснут по голове пистолетом, да еще изо всей силы, что, ты думаешь, у него на лице появится? Коньяк? — омоновец засмеялся и наклонился над Димкой. — Дышит. Не очень, но дышит. Молодец.
— Кто молодец? — спросил Олег и подумал, что все время говорит какую-то чушь. Кто молодец, Господи…
— Молодцы вы оба. И ты его уделал как надо, и он все-таки дышит. Вована твоего, когда он вернется, мы встретим еще во дворе. Это не проблема. А этого надо устроить как следует. — Омоновец достал из кармана наручники и ловко защелкнул их на запястьях Димки. Потом легко поднял Димку и уложил его на пол около батареи отопления. — Нет, пожалуй, лучше так. — Он снял наручники, продел их за трубу батареи, снова защелкнул на Димке и бросил пистолет рядом с ним. — Ну вот, теперь человек может спокойно отдыхать.
— А вы… спасибо вам огромное. Я даже не знаю, как вас звать…
— Ну, давай считать, что фамилия моя Гавриков, а имя… Сергей, например. А благодарить меня не за что. Во-первых, ты и без меня отлично управился, а во-вторых, ты же сам вызвал меня.
— Я? Вас? — изумился Олег.
— Ну, не меня лично, но к Господу ты обращался за помощью, когда эти хмыри грозили тебе. Так?
— Так, — промямлил Олег. — И что же, выходит, Господь послал мне на помощь омоновца? Это что, Сергей, шутка такая? Вы надо мной смеетесь?
— И не думаю. Ты сам подумай, исцелила тебя Ирина Сергеевна и наградила необычным даром исцелять других?
— Да, — сказал Олег и вдруг понял, что и его невосприимчивость к уколу и этот парень наверняка как-то связаны с Ириной Сергеевной. Его словно поднял над грязным полом комнаты какой-то светлый восторг.
— Сергей, я даже не знаю…
— Все ты, Олег, уже понял, только не научился еще принимать чудо как нечто вполне естественное. По крайней мере, для того, кто верит во Всевышнего.
— А я… а как же заповеди… я их столько раз повторял про себя. Только я не пойму: сказано «люби ближнего своего как самого себя». А я Димку… Ближний он или не ближний?
— Нет, не ближний. Он враг, а в Писании сказано, что если враг пришел, чтобы убить тебя, убей его. Понял, Олег?
— Понял. Я и сам так думал.
Раздалось тренканье мобильного, который Олег вытащил у Димки и засунул себе в карман.
— Это Димкин. Наверное, Вован звонит.
— Ответь. Голос только измени.
— Да, — сказал Олег, прижимая телефон к уху и прикрывая его ладонью, чтобы слышимость была похуже.
— Что-то слышно неважно, — раздался голос Вована. — Как он там?
— В отключке.
— Ладно, я еду с Умаром. Через пятнадцать минут будем. Давай.
— Едет, — сказал Олег. — Со своим боссом. Умаром.
— Я слышал.
— Вы учтите, Сергей, у них наверняка у обоих оружие.
— Ладно, что-нибудь придумаем. И не забудь, сотри следы своих пальчиков с мобильного — зачем сбивать с толку милицию — и засунь его Димке в карман. А насчет твоего Вована и — как его, второго?
— Дядя Умар…
— Не беспокойся. Разберемся как-нибудь.
— Вы учтите, Сергей, у них оружие, и если стрельба начнется, соседи могут в милицию позвонить, глядите, вон справа в доме свет уже в окнах. Значит, люди там.
— Я когда в Чечне в командировке был с московским омоном, сержант мой, веселый был такой парень, все приговаривал: не боись. Не не бойся, а не боись.
— Так вы… значит, вы — настоящий омоновец?
— Я много чего, и все настоящее, — засмеялся омоновец. — Давай-ка за кусты, мне кажется, я слышу их машину.
Они спрятались за кустами, и через несколько минут Олег тоже услышал шум приближавшейся машины. Сергей прошептал:
— Ничего не делай и ничего не бойся.
Свет фар высветил деревья, и «мерседес» въехал во двор.
— Молодец, Димка, — сказал Вован высокому черноволосому человеку в светлом костюме, — караулит, как немецкая овчарка. Даже свет не зажег.
Он открыл дверь в дом, зажег свет и тут же выскочил обратно во двор. — Он… он… — голос его дрожал.
— Что он? — спросил человек в светлом костюме.
— Сбежал, дядя Умар, — растерянно сказал Вован, и в голосе его чувствовался испуг.
— А Димка твой, немецкая твоя овчарка? — насмешливо спросил Умар. — Спит?
— Без сознания. Прикован к батарее.
— Ну, молодцы, джигиты вы мои, ну молодцы. Что ни поручи — всегда вы в дерьме ухитритесь оказаться. Откуда вы только его в таких количествах берете? Одалживаете у кого, может быть? Что делать будешь, Вованчик ты мой ненаглядный? — в голосе Умара послышалась угроза.