Брат мой, ящер - Страница 44

Кто знает, как и почему у нее это получается и какую роль здесь играют божьи заповеди, — да и так ли это важно? Можно подумать, что все в мире давно уже известно, классифицировано и объяснено. Но мир был полон тайн, и даже душа человечья была, в сущности, загадкой. Может быть, самой большой загадкой. Любой хороший следователь это знает…

Спасибо Ирине Сергеевне, и самое главное, наверное, это то, что она первый раз в его жизни заставила его устроить себе самому допрос с пристрастием. Иначе как определишь, человек ли ты, достойный святых заповедей, или просто животное. Да, да, животное, какой бы высокий кабинет это животное ни занимало. Он знал таких, и было их, к сожалению, большинство. Им бы в зоопарке в клетке или в загоне место, а не в высоких кабинетах…

Он почувствовал, как хочется ему снова поговорить с этой странной ученой: вопросы росли как на дрожжах. Вот в заповеди сказано «не укради». А если ты охотишься за бандой террористов, и ухитряешься выкрасть у одного из них планы атак? Кража это или спасение невинных людей? Накануне он попросил у приятеля Библию и часов до трех ночи читал ее. Шрифт у этого издания Патриархии был мелкий, и приходилось напрягать зрение. Ветхий Завет был полон рассказов и об обманах, и предательствах, и убийствах…

Анатолий Иванович вздохнул и уселся за стол. Ветхий Завет, конечно, читать было интересно, пропуская имена бесчисленных царей, но все-таки зарплату в ФСБ ему платили не за изучение Библии, а за дела более конкретные. В настоящий момент за раскрытие странного взрыва в банке.

Беда была в том, что никаких реальных зацепок у него не было. Он уже проштудировал небольшой список людей, которые могли бы попытаться скомпрометировать Ирину Сергеевну столь нетривиальным образом, но интуиция, опыт и здравый смысл все вместе подсказывали ему, что список этот ему не подспорье. И тем не менее, подумал он, придется попросить у начальства разрешения привлечь милицию и тщательнее изучить тех людей, которых назвала Ирина Сергеевна. С одной стороны, начальство поморщится — просить у милиции помощь не всегда приятно. С другой — дело о взрыве в сейфе банка доложено уже высшему руководству Службы, и оно, как руководству и положено, требует результатов, и как можно скорее. Гм…

Звякнуло переговорное устройство и дежурный доложил: «Товарищ подполковник, к вам человек, говорит, что знает подробности дела, которым вы занимаетесь… Кто он? Говорит, сотрудник частного охранного ведомства… Хорошо, сейчас его проводят к вам».

У сотрудника частного охранного ведомства, как показалось Анатолию Ивановичу, было знакомое лицо, хотя где они встречались, он не помнил.

Сотрудник, высокий плечистый парень в камуфляже, улыбнулся и сказал:

— Здравия желаю, товарищ подполковник. Вы меня, конечно, не помните, моя фамилия Гавриков. Тогда в третьем под Гудермесом я был в командировке. Сержант московского ОМОНА.

— Теперь вспоминаю, сержант, — подполковник вылез из-за стола и протянул сержанту руку. — Как жизнь?

— Да ничего, спасибо, а как ваши ранения, я вижу, все обошлось?

— Да слава Богу. А что ты…

— Вот, товарищ подполковник, держите. Пять последних кадров. Оказывается, эти мобильники с фотоаппаратом могут быть очень полезны. И качество изображения что надо — не зря это Сони Эриксон. О цене лучше не спрашивайте — грабеж.

— А что за снимки, сержант?

— Понимаете, руководство поручило мне проследить за домом, где живет Ирина Сергеевна Кипнис. Точнее, за ее квартирой. Ну, я сидел в машине, припаркованной недалеко от ее подъезда, пока не показался этот тип, что вы увидите на снимках. Подъехал на «пассате», я снял его, когда он выходил из машины, даже номер машины видно.

— А как ты определил, что это именно тот, человек, что вам нужен?

— Ну, конечно, не он один входил в подъезд, но, знаете, что-то мне сразу показалось уж чересчур подозрительным, как он оглядывался, когда входил.

— Спасибо, конечно, Гавриков, но, боюсь…

— Я все понимаю. Дело в том, что я видел, как он входил в квартиру Ирины Сергеевны Кипнис — той самой женщины, за квартирой которой мне поручили следить. И как он открывал дверь отмычкой. И как вышел минут через пять. А вот что он там внутри делал — не могу знать.

— Погоди, сержант, давай по порядку. Объясни мне, как ты видел, что он входил именно в квартиру Кипнис?

— Ну, это элементарно. Пока он все осматривался вокруг, я уже проскользнул в подъезд, поднялся на этаж выше, чем ее квартира. Ну, а уж незаметно посмотреть, как он ковыряется в замке — это уже дело техники. Открыл он замок, надо признать, здорово. Буквально за несколько секунд. Ну, а я уже мчался вниз, и снял его еще раз, когда он выходил из дома. Вот он, красавец. — На экране мобильника четко виден был немолодой человек с длинными седыми волосами. — Знаете, как я его мысленно назвал? Музыкант. Впрочем, наверное, у хорошего взломщика должна быть внешность честного человека.

— Ну спасибо, сержант, ты даже не понимаешь, как ты нам помог…

— А что наш музыкант наделал?

— Видно будет, нам бы только его найти. По номеру машины это будет нетрудно. Если, конечно, он ее не угнал накануне.

— Не-е, товарищ подполковник. Вряд ли.

— Почему ты так уверен?

— Понимаете, по тому, как человек запирает машину, как он проверяет, заперты ли все замки, сразу видно, его ли эта машина.

— Ну, тогда последний вопрос. А кто обращался в ваше агентство?

— Я точно не знаю, товарищ подполковник, но я слышал, вроде ее муж. Говорил, что очень беспокоится, чтобы кто-нибудь не устроил какую-нибудь пакость против его жены. А что там подробнее, не могу знать. У нас не очень любят, когда сотрудник становится чересчур любопытным.